Вместо камамбера — «Козья морда», вместо бри — «Мистраль». Новые имена и российскую прописку французским сырам дал издатель, журналист и искусствовед Владимир Борев, который вот уже четыре года производит их у себя на ферме в деревне Масловка Данковского района Липецкой области.
С Арбата — в глухую деревню
Владимир Борев сыроделом не родился и в масле никогда не катался. Окончил факультет философии МГУ, учился в университете прессы в Сорбонне, получил медицинское образование, защитил кандидатскую в Институте истории искусств. Много лет работал во Франции, попутно ведя издательский бизнес в России. Потом вернулся в Россию и, не бросая журналистского ремесла, занялся фермерством. Не забавы ради, а здоровья для.
«Я понимал, что большую часть того, что продают в магазинах, есть нельзя. Это не пища, а еда, напичканная всякой химией. Поглощая ее, человек своими же челюстями роет себе могилу. А я хотел кормить свою семью качественными натуральными продуктами. Так и возникла идея создать ферму. Построили мы её практически в пустом поле в Рузском районе Московской области. Завели коров, овец, свиней, коз, — рассказывает Борев. – Всё было хорошо, да только вокруг нас стал очень быстро разрастаться коттеджный посёлок, обитатели которого, с одной стороны, любили покупать свежее молочко для детишек, а, с другой, постоянно крутили носом, потому что запах нашего навоза мешал им жарить шашлыки. Поэтому я понял, что дальнейшее развитие там невозможно, и, по заветам Кутузова, бросил Москву, квартиру на Арбате и отступил в глубины России».
Говоря о глубинах России, Владимир Юрьевич нисколько не преувеличивает. Даже по липецким меркам, Масловка – страшная глухомань. Пять дворов, и те заброшены. А ведь когда-то, согласно архивным записям, здесь жило 750 душ мужского и женского населения. Но потом Масловку постигла та же участь, что и тысячи сёл по всей России. Деревня вымерла. Что же потянуло сюда московского издателя и журналиста?
«Здесь потрясающе красивые места, тихие, уединённые, — признаётся Владимир Юрьевич. – Приглядел заброшенный домик с полуразрушенными стенами и крышей, он оказался с полуторавековой историей – в XIX веке здесь жила семья зажиточного крестьянина. Я его купил, отреставрировал. Перевёз сюда из Подмосковья своих животных и стал потихоньку заниматься фермерством».
«Кипятить молоко – кощунство!»
Азы фермерского труда Владимир Борев постигал самостоятельно, а вот делать сыры учился у французских мастеров — супругов Николь и Жиль де Вуж.
«Во Франции сыр – это не просто еда, это целая философия, — говорит Владимир Борев. – Например, они используют для его производства только сырое молоко, потому что считают, что кипячение убивает в нём все полезные свойства, превращая в абсолютно мёртвую жидкость. Наши учителя-французы говорили так: молоко – это материя божественного происхождения, недооценённая людьми. Ведь по сути своей, что такое молоко? Это бережное эструдирование целебных свойств растений. То же самое, что и мёд. А ещё французские учителя говорили, если вы не хотите, чтобы лекарства стали вашей едой, делайте вашу пищу целебной».
Это в полной мере относится и к сыру. Точнее — к нему в первую очередь. Хорошие сыры Владимир Борев полюбил, ещё живя во Франции. Вернувшись на родину, традиции своей не изменил. Поэтому когда несколько лет назад из-за санкций французский сыр исчез с прилавков, решил, что будет делать его сам. Нашёл французов – семью пожилых фермеров, сначала поехал к ним, а потом привёз их к себе в Масловку.
«У Николь и Жиль трое детей, но, насмотревшись на каторжный труд своих родителей, они отказались идти по их стопам и работать на ферме, — рассказывает Владимир Юрьевич. – Я искал их, а они – того, кому можно передать свои сокровенные знания».
Но делиться ими с первым встречным русским Николь и Жиль не спешили. Они устроили Владимиру Бореву настоящую проверку. Привозили на современные фермы с карусельной дойкой, где полторы тысячи коз обслуживают всего два человека, и спрашивали: «Тебе это нравится?». «Нет, — отвечал начинающий сыродел, — по-моему, это ужасно, это концлагерь для коз. Животные не видят солнца и травы».
И только убедившись, что Борев – достойный ученик, французы согласились обучить его всему, что умели сами. Всё лето они жили у него в Масловке и учили премудростями сырного дела.